ТОЛЬКО ДУШИ ВЕРНУЛИСЬ НА РОДИНУ...

Такая стела в память жертв
политических репрессий установлена в д. Баимово.

30-е годы прошлого века для нашей страны выдались очень сложными и противоречивыми. Многие видные и образованные граждане безвинно подвергались репрессиям. Самые активные периоды своей жизни они провели в «сталинских» лагерях, сибирской ссылке. Много безвинных жизней оборвалось от невыносимых истязаний и пыток, тяжелых каторжных работ, сибирских морозов и без должной медицинской помощи. Да и освободившиеся, спасшиеся от этих мучений по возвращению домой не смогли прожить долго.

Не минула сия горькая чаша и наш район. К примеру, в те годы были безвинно арестованы 18 жителей деревни Баимово. Среди них — Абхалим Галлямович Баимов.
 

Мне удалось пообщаться с его дочерью Файзой Абхалимовной Гумеровой (Баимовой). Читателям газеты будут поучительны сведения, касающиеся жизни одной из жертв политических репрессий и его семьи.

— Файза апай, каким Вы помните своего отца?
— Мой отец был одним из самых образованных и авторитетных людей села того времени. Окончив Оренбургское медресе, он вернулся домой, имея на руках свидетельство указного муллы. В 1906 году приступил к работе имам-хатибом во вновь построенной умельцем Тулыбаем мечети. Одновременно учил детей по новому методу в школе Баимово, которую в 1896 году открыл Загретдин Баимов, соратник Акмуллы. Отец имел большой авторитет среди односельчан, которые часто обращались к нему за советом. Он уважительно относился к людям, понимал их, никогда и ни на кого не держал зла. Своими силами отстроил большой дом. К 30 годам у отца имелось множество скота, но для ухода за ним прислуги не держал. Сам справлялся. Помогали дети, с молоком матери впитавшие любовь к сельскому труду.
 

— Какие доводы нашлись для ареста отца?
— Когда арестовали отца, мне было всего шесть лет. После возвращения из трехлетней сибирской ссылки отец рассказывал: " В нашей деревне есть люди, которые ненавидят меня. Они потребовали: "Или ты откажешься быть указным муллой или твоя голова сгниёт в тюрьме". Я не хотел отрекаться от сана указного муллы. Поэтому меня повсюду преследовали. Это стало причиной ссылки в Сибирь. Однажды, когда возвращался домой с базара в Тубинске, куда ездил за покупкой необходимых для семьи вещей, я каким-то седьмым чувством почуял неладное и все покупки переложил на телеги односельчан, следовавших за мной. А им сказал: "Вы поотстаньте от меня, кажется, за мной гонятся". Действительно, через некоторое время меня нагнали четверо вооруженных всадников (среди них — двое из нашей деревни) и увели с собой. Сначала я был в Зилаирской тюрьме, а затем попал в Сибирь".
 

— Файза апай, в чём обвинили Вашего отца?
— Его обвинили в кулачестве. После этого об отце не было никаких вестей. А через несколько дней пришли люди от НКВД (среди них и те двое с нашей деревни) и выгнали нас на улицу. Весь имеющийся скот — пять кобыл с жеребятами, жеребца, шесть коров с телятами и десятки коз и овец угнали в колхоз, отобрали всю нашу домашнюю утварь и одежду. Мама пыталась сопротивляться и умоляла оставить наши вещи, но они ничего не оставили. В дополнение ко всему назавтра разобрали и увезли наш дом. Мы остались на улице. Хорошо что Гибат агай, добрый человек из нашего села, выделил нам свой сарай для скотины. Там мы и стали жить. Это было в 1931 году.
 

— Файза апай, в те времена дети "врагов народа" не смогли учиться, а как Вы обучались грамоте, даже постигли основы Корана?
— Когда мне исполнилось восемь лет, вместе с ровесниками пошла учиться. Нас учила Мухтарама апай Биишева. Однажды в школу пришел человек, который был повинен в аресте отца. Угрожая наганом учительнице, сказал: "Как ты смеешь учить дочь муллы, кулака и врага народа, кто тебе позволил?" — и выгнал меня из школы. Я с плачем вернулась домой. Учительница, пожалев меня, тайком от всех давала мне домашнее задание. Свободно посещать школу я стала после возвращения отца. Он и научил меня основам религии и канонам Корана. "Дочка, религия когда-нибудь возродится, я, наверное, уже не смогу увидеть это время, хотя бы ты научись", — говорил он мне.
 

— Хотя Абхалим мулла был сослан в Сибирь, он не отрекся от сана указного муллы и всегда выполнял религиозные обряды. Как это ему удавалось?
— За три года, пока отец был в сибирской ссылке, мы получили от него только одно письмо. Писать письма родным им не разрешалось. Вернувшись домой, отец рассказывал: "В ссылке много было мусульман, многие — из нашего района. Я не пропускал ни одной молитвы. Умерших хоронили, соблюдая все религиозные обычаи. Начальник лагеря был хорошим человеком. Вокруг лагеря располагались деревни, в которых жили татары, казахи и башкиры. С разрешения начальника лагеря я и мулла из Присакмарья Хайрулла ходили по этим деревням и читали их жителям аяты, детям нарекали имя, молодым читали никах, а подаяния (мясо, хлеб, сахар и т.д.) отдавали начальнику лагеря и другим ссыльным". Когда сибирская стужа пронизывала всё тело, он тосковал по родине и своё душевное состояние вкладывал в строки стихов.

А. ТАЖИТДИНОВ, ветеран просвещения.
г. Сибай.